Росс Томас - Смерть в Сингапуре [сборник]
Он помолчал, должно быть, собираясь с мыслями, а затем его бас вновь заполнил комнату.
— Война вдет для нас неудачно. Нам не хватает самого необходимого. Патронов, снарядов, оружия, горючего, еды. Особенно еды. Государство Компорен — а я заверяю вас, мистер Сент-Ив, у нас есть государство, — признано лишь несколькими странами, главным образом, африканскими, такими же бедными, как мы. Но есть шанс, и должен сказать, неплохой шанс, что нас признают две ведущие европейские державы, а с признанием мы получим помощь, вооружение и продукты.
— Что это за державы?
— Как это ни странно, Франция и Германия.
— Действительно странно.
— Полностью с вами согласен. Британия, разумеется, на стороне Жандолы, а ваша страна, можно сказать, умыла руки. Сохраняет нейтралитет, то есть фактически солидаризируется с политикой Англии. Что же касается России, то она поставляет оружие обеим сторонам, по тайным каналам — нам, открыто — Жандоле.
— Я этого не знал.
— Вы мне не верите? — в глазах его отразился упрек.
— Я этого не говорил. Просто не знал, какую роль играет в вашем конфликте Россия.
— Извините. Знаете, слышишь одно, думаешь о другом. Надо держать себя в руках. Но позвольте продолжить, мистер Сент-Ив. Признание нашего государства со стороны Франции и Германии зиждется на нашей способности продолжать борьбу за независимость. Если мы продержимся еще месяц, максимум два, то признание и, соответственно, помощь нам обеспечены. ЕСЛИ мы продержимся!
— А у вас есть сомнения?
Мбвато покачал головой.
— Еды на месяц хватит, может, даже на два. Кто-то умрет от голода, но недоедание — давний спутник африканцев. И патронов хватит недель на пять, а при удаче — на шесть. У нас есть чем сражаться, мистер Сент-Ив. Вопрос в другом — есть ли у нас желание?
— А оно есть?
— Моральное состояние армии оставляет желать лучшего. Война продолжается уже девять месяцев, сопровождается многочисленными жертвами. В отличие от жандольцев мы, жители. Компорена, народ веселый, мягкий, нам ближе радости жизни, а не войны. Жандольцы всегда завидовали нам, потому что мы быстро учимся, впитываем в себя знания, как губка — воду. Кроме того, у нас самый высокий процент грамотности а Западной Африке. Мы сами ремонтируем грузовики, у нас есть свои инженеры, мы изготовляем велосипеды, строим радиостанции и обеспечиваем их работу. Мы способны на большее, значительно большее, потому что знания ценятся у нас превыше всего. Кажется, мы самый любопытный народ во всей Африке. Вопрос «почему?» не сходит с наших губ.
— Похоже, у вас прекрасные перспективы.
— Были и перспективы, но жандольцы помешали их осуществлению. Их чрезмерные требования привели к тому, что нам пришлось заявить об отделении и идти собственным путем. Я думаю, мы сможем добиться успеха, если, конечно, сохраним высокий моральный дух. Вот почему я прилетел в Соединенные Штаты и сейчас беседую с вами.
— Тут какая-то связь со щитом, не так ли?
— Да, мистер Сент-Ив.
— Какая же?
— Признаюсь честно и откровенно, мы сами намеревались выкрасть щит из музея. Один из моих соотечественников — блестящий инженер-электронщик, нашел способ нейтрализовать систему сигнализации, используемую в музее. Видите ли, возвращение щита в Компорен укрепит моральный дух общества, вдохнет в наш народ волю, возродит желание продолжить борьбу не на два-три месяца, а до полной победы. Такое трудно осознать европейцу или американцу, но уверяю вас, это чистая правда.
— Я вам верю. Когда вы собирались выкрасть щит?
— Вчера. В воскресенье.
— Но его украли раньше.
— Да. Мы узнали об этом, едва наш информатор из жан-дольского посольства смог добраться до телефона.
— Что ж, остается лишь сожалеть, что украли его не вы. Похоже, вы использовали бы его с максимальной пользой.
— Благодарю вас, мистер Сент-Ив, за столь теплые слова.
— Пустяки.
— А теперь мы подошли к сути проблемы. Мы будем всемерно стремиться к тому, чтобы заполучить щит. Во-первых, он поднимет наш боевой дух, а во-вторых, он по праву принадлежит Компорену, а не Жандоле. Как мне сообщили, за возвращение щита музею вы должны получить двадцать пять тысяч долларов. Я уполномочен предложить вам пятьдесят тысяч, если вы передадите щит нам. К моему великому сожалению, большего я предложить не могу. Это все, что нам удалось наскрести.
Мбвато откинулся на спинку кресла и одарил меня еще одной лучезарной улыбкой, словно мы заключили многомиллионную сделку и теперь можем удалиться от дел, проведя остаток дней на Мальорке или в каком-либо ином райском уголке.
Я улыбнулся в ответ и покачал головой.
— Извините, мистер Мбвато, но это невозможно. Я не могу нарушить мою договоренность с музеем.
Он пожал плечами, словно ожидал такой реакции, снова улыбнулся, встал.
— Я предчувствовал, что не услышу от вас ничего иного, мистер Сент-Ив, но не мог не попытаться. Думаю, вы понимаете.
— Пожалуй, да.
Он двинулся к двери, великолепно одетый черный гигант с походкой победителя из терпящей поражение страны. На пороге обернулся. Губы разошлись в широкой улыбке, но в глазах стояли грусть и тревога.
— Я хочу отблагодарить вас за вашу доброту, мистер Сент-Ив. И не вижу лучшего способа, как предостеречь вас.
— От чего?
— Перечисляя многочисленные добродетели жителей Компорена, я забыл упомянуть об одном нашем недостатке, хорошо известном всей Западной Африке, а особенно жандольцам.
— Каком же?
— Нас знают как самых искусных воров в мире. Мы попытаемся стянуть щит у воров, выкравших его из музея. Если нам это не удастся, мы утащим его у вас. Спокойной ночи, мистер Сент-Ив.
ГЛАВА 6
Когда-нибудь я буду жить в собственном доме на окраине, с лужайкой, которую придется выкашивать, дорожкой, с которой сам буду сгребать снег, и соседской женой, которая будет запрыгивать ко мне в постель за сорок пять минут до того, как забрать детей из школы. Все это, как и смерть, ждет меня в будущем, отдаленном или не очень. И первое, и второе вызывает у меня легкую дрожь, а пока я продолжаю жить в разваливающемся центре города, стараясь не лезть в чужие дела, но и не допускать никого в свои.
И уже почти три года как моим домом стал отель Аделфи с небольшим числом постояльцев, с приемлемыми ценами, где в меру заботятся о тех, кто регулярно платит за проживание. Мне достался номер люкс, отличающийся от остальных крохотной кухонькой и повышенной на пятьдесят процентов платой. Помимо каждодневной уборки отель Аделфи предлагает ресторан и бар, почему-то не упомянутые в путеводителях по Нью-Йорку, табачный и газетный киоски и коммутатор, выполняющий функции телефонной службы. Иными словами, если постояльцу отеля трижды звонили в его отсутствие, телефонистка обязательно назовет ему фамилию хотя бы одного из звонивших.
